Rihanna - Who Ya Gonna Run To?

- Ты пытаешься скрыть свои чувства, показать всем, как ты холоден, как равнодушен во всему. Словно все твои эмоции выключили, нажали на кнопку аппарата. Но это не так.
- Ты не знаешь, о чем ты говоришь.
- Я просто вижу. Иначе ты бы в нее не влюбился.
- Что за чушь?!
- Вот видишь: боишься, что твои чувства раскроют. Спокойной ночи.

Топот ног. Она уже собралась идти спать, никого не дождавшись, как услышала его. Кто-то пришел. Находился в гостиной. Шаги быстрые, порывистые. Девушка спустилась вниз по лестнице, в гостиную. Дверь была открыта, где-то на полу валялась недавно брошенная куртка. Что-то явно случилось.
Послышался глухой стон, похожий на рев, и звук разбитого стакана. Пламя в камине заполыхало сильней.
- Что ты делаешь? - спросила она у молодого человека. А он даже и не подумал обернуться. Просто смотрел на огонь, а тело его легко дрожало, будто в судороге. Или как будто он был на грани истерики и последующего нервного срыва. Хотя с ним такого не случалось. Точнее, он делал все, чтобы этого не допустить. Не показать. Он же такой... Безразличный.
- А, вот как. Ну ладно, оставляю тебя с твоими переживаниями наедине. Спокойной ночи. Если будешь спать, конечно, - она тоже старалась казаться безразличной. Он сам виноват: надо замечать не то, что было давным-давно и держаться за это, а хвататься за то, что находится прямо под носом.
- Оставь меня в покое.
- Я всего лишь пожелала спокойной ночи.
- Опять ты со своими чувствами. Ты ничего не знаешь!
- Да все я знаю. Я тебе уже давно говорила, что ты чувствуешь больше всех нас, вместе взятых, - он уже ее втянул в разговор, поэтому она начала медленно подходить к нему. Уже перешла порог гостиной.
- Что тебе нужно?
- Узнать, что случилось.
- Зачем тебе это? - продолжал он абсолютно спокойным голосом из-за спины. А потом он резко повернулся. В глазах стояли остатки слез, которые так и не дали чувствам нахлынуть. Контроль.
- Мне? Ты же помнишь, что я - нейтральная сторона. Поэтому мне можно доверять.
- Ты уже давно вышла за рамки своего "нейтралитета", - намекнул он. Да, она была к нему неравнодушна, и это многие знали. Все знали. И никто ее не понимал. А она говорила, что он - самый живой из всех.
- В любом случае ты можешь мне все рассказать. Я же вижу, что тебя что-то мучает. И, - она указала на камин, куда недавно был брошен стакан из-под виски, - очень сильно. И ты знаешь, что я тебе всегда помогу.
- Да, конечно. Иди уже.
- Без проблем, - развернувшись, ответила она. - Только вот один вопрос: сколько ты уже будешь от всего этого бегать? К кому ты в итоге прибежишь? К одиночеству?
- Она сказала, что не любит меня, - это было грустно. А в ее голове были мысли только об одном: "Она же стерва, cлава Богам, что отшила. Или..?"
- Какая из них? Или сразу обе? - там была тяжелая ситуация. Первая любовь, вторая любовь, обе вечные, естественно.
- Да. Черт побери, да! Что-то еще хочешь услышать? - а вот теперь он точно разозлился. И снова стакан виски. Прием внутрь.
- Прекрати уже кричать, - она забрала его бокал и допила последние капли. Она не любила виски, но этого маленького глотка было достаточно.
- Наглеешь.
- У тебя научилась за то недолгое время, что я здесь.
- Неплохо получается, - он даже ухмыльнулся.
- К чему ты клонишь? - ей показалось, что он подошел ближе. Нет, не показалось.
- Она меня теперь ненавидит.
- Она не единственная, знаешь ли, - вздернув брови, ответила девушка. Это распалило его сильнее - он схватил ее за запястье. Крепко держал.
- Ты не вовремя с этим, - он ее подтянул к себе. Чересчур близко. Казалось, что они даже дышат не воздухом с улицы или комнаты, а дыханием друг друга.
- Что, выместишь на мне всю скопившуюся за день и те года агрессию? Насильно поцелуешь, насильно в комнату потащишь? Нет, спасибо, не мой вариант развития отношений, - сказала она голосом тише обычного и резко выдернула руку. Получилось. Она развернулась и направилась к лестнице.
Неожиданно он оказался перед ней, буквально впиваясь в ее губы. Телу передался его огонь, жар, то подвешенное состояние, в котором он находился. И так и хотелось отвечать на его порывистые поцелуи, неожиданно для самой себя обнять за шею, притянуть к себе, зарываться пальцами в волосы, у корней уже чуть мокрые от возбуждения и стресса. А его руки уже в странном ритме блуждали по ее телу, кажется, он уже собирался взять ее на руки, усаживая ногами на талию, но...
- Я же говорила, - отстранившись, сказала она. А потом развернулась, чтобы вновь все-таки подняться по лестнице в комнату. Пресловутые ступеньки.
- Не играй в неприступную, - он опять неожиданно появился и схватил ее сзади. Это "обнял" в его понимании.
- Запретный плод сладок. Не хочу быть козлом отпущения, который будет появляться и помогать тебе таким образом каждый раз, когда тебе плохо, - хотя она была не против.
- Кто сказал, что мне плохо? Мне сейчас хорошо было, - проговорил он, оставляя засос на шее. Спасибо, ей потом на утро рассказывать, откуда он.
- Я же говорила, что ты никакая не бездушная скотина.
- Лучше просто помоги мне. Хотя бы поговори со мной.
- Давно бы так. Легко. Только отпусти меня.
- Убежишь.
- Скотина ты все-таки. Неверующая. И мне нет резона убегать - мы же просто поговорим, - последнему она сама не верила. Однако он ее отпустил, а она повернулась. Он тоже не верил.
- Больше не могу, - кажется, даже его внутренний голос еле расслышал этот шепот.
Когда все началось по новой, она заплакала. Ни с того ни с сего. За него, потому что он боялся. За себя, потому что козлом отпущения она все же стала. Он резко остановился.
- Ненавижу всякие многоугольники. И почему я всегда в центре?! - кажется, теперь он сам убежал наверх.