Господи, почему я не мужчина? Почему я не дура?
бредоциклВ нашей жизни все оставляет свой след: нога на песке, ботинок на снегу, круги по воде, брызги от луж, поцелуй на губах, удар на щеке. Но это больше следы видимые, ощутимые, банальные и ординарные. А еще есть отношения. Этот след так же эфемерен, притягателен и недоступен, как воздух эйфории. Он легок, прозрачен, но тоже ощутим. Только не рукой, не пальцем – сердцем. А еще душой. В особенности душой. Потому что душе всегда хочется идти по этому следу, бежать по вытоптанным дорожкам, делать первые шаги. И чем след четче, тем душе легче. Только вот есть проблема: след иногда есть, да; но он незыблем. Он есть, душа его видит! Только пройти по нему не может, не может пробежать по этой дорожке к человеку, к которому она ведет. Закрыто. Отказано. Потому что. Нельзя. Табу. Идите к черту, тут я подписался.
Сначала душе кажется, что она этот след окончательно стерла. Но стоит подойти к заветному краю поближе, чуть только появляется для этого малейший повод, как дорожка превращается в дорогу из желтого кирпича, а по бокам светят маленькие фонарики, как на посадочной полосе для самолетов. Но душе страшно. Она боится дойти до другого конца следа, неожиданно ставшего таким четким и ярким. Она боится увидеть закрытую дверь, вокруг которой нет фонариков или дорожки мощеной желтым кирпичом – там лишь пустыня и ни одного ветерка. Нет, вру. Иногда ветерок дует. Но так мимолетно, что невозможно понять, с какой стороны, с какой скоростью, а главное – с какой целью. А за дверью слышен смех. А еще громкая музыка. Нет, это не громыхающие звуки, давящие на уши и режущие слух. Она дарит какое-то тепло. Оттуда веет весельем. Как бы она ни стремилась дойти до этой двери, безветренная пустыня сдавливает горло рукой, полной отчаяния и горести.
Душа в замешательстве. Потому что при виде этого следа какая-то неведомая сила заставляет ее глупо таращиться в конец пути и ждать ветерка. Потому что это заставляет все ее естество дрожать от страха и нетерпения. Потому что она не знает, где ей находиться легче: у закрытого входа или на дальнем расстоянии.
Душе это нравится. Она хочет это чувствовать. Пусть даже какая-то ее поверхностная часть, ее оболочка твердит самой себе, что след нужно стирать без остатка. Ластиком. Замазкой. Чернилами. Однако душа продолжает искать предлоги, чтобы увидеть след и глупо таращиться в одно место – слишком сильно хочется.
У души есть много советников, но даже они не могут подсказать ей правильное решение. Они же кричат все наперебор! Каждый свое! Душа бежит вперед, потом ее тянут назад, кто-то ведет в обход, кому-то плевать. А кто-то просто стоит сзади и шепчет что-то обыденное, что возвращает душу на землю. Отвлекает. Помогает справиться. Но лишь потом душа понимает, что этот «кто-то» стоит посреди тропинки, а от него начинается перекресток. А это значит только то, что надо сделать выбор. В этом случае душа предпочитает остановиться, закрыться, убежать подальше от закрытых дверей. Но стоит на месте. И продолжает глупо таращиться на недосягаемую точку – что-то заставляет. А ветерок все не дует. Или закрытая дверь не позволяет.
Спасите душу. Ей это очень нужно. Иначе все двери для нее закроются. Ее и так уже не хотят пускать за ту дверь, откуда веет весельем, счастьем и радостью и из-за которой слышен звонкий, даже заливистый смех.
Сначала душе кажется, что она этот след окончательно стерла. Но стоит подойти к заветному краю поближе, чуть только появляется для этого малейший повод, как дорожка превращается в дорогу из желтого кирпича, а по бокам светят маленькие фонарики, как на посадочной полосе для самолетов. Но душе страшно. Она боится дойти до другого конца следа, неожиданно ставшего таким четким и ярким. Она боится увидеть закрытую дверь, вокруг которой нет фонариков или дорожки мощеной желтым кирпичом – там лишь пустыня и ни одного ветерка. Нет, вру. Иногда ветерок дует. Но так мимолетно, что невозможно понять, с какой стороны, с какой скоростью, а главное – с какой целью. А за дверью слышен смех. А еще громкая музыка. Нет, это не громыхающие звуки, давящие на уши и режущие слух. Она дарит какое-то тепло. Оттуда веет весельем. Как бы она ни стремилась дойти до этой двери, безветренная пустыня сдавливает горло рукой, полной отчаяния и горести.
Душа в замешательстве. Потому что при виде этого следа какая-то неведомая сила заставляет ее глупо таращиться в конец пути и ждать ветерка. Потому что это заставляет все ее естество дрожать от страха и нетерпения. Потому что она не знает, где ей находиться легче: у закрытого входа или на дальнем расстоянии.
Душе это нравится. Она хочет это чувствовать. Пусть даже какая-то ее поверхностная часть, ее оболочка твердит самой себе, что след нужно стирать без остатка. Ластиком. Замазкой. Чернилами. Однако душа продолжает искать предлоги, чтобы увидеть след и глупо таращиться в одно место – слишком сильно хочется.
У души есть много советников, но даже они не могут подсказать ей правильное решение. Они же кричат все наперебор! Каждый свое! Душа бежит вперед, потом ее тянут назад, кто-то ведет в обход, кому-то плевать. А кто-то просто стоит сзади и шепчет что-то обыденное, что возвращает душу на землю. Отвлекает. Помогает справиться. Но лишь потом душа понимает, что этот «кто-то» стоит посреди тропинки, а от него начинается перекресток. А это значит только то, что надо сделать выбор. В этом случае душа предпочитает остановиться, закрыться, убежать подальше от закрытых дверей. Но стоит на месте. И продолжает глупо таращиться на недосягаемую точку – что-то заставляет. А ветерок все не дует. Или закрытая дверь не позволяет.
Спасите душу. Ей это очень нужно. Иначе все двери для нее закроются. Ее и так уже не хотят пускать за ту дверь, откуда веет весельем, счастьем и радостью и из-за которой слышен звонкий, даже заливистый смех.
знаешь, я ничего не поняла. Но атмосферно. Да. Очень красиво)