Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

David Bisbal - Que Tendras

- Прекрати! - раздался крик в комнате. - Прекрати это делать! Ты не такая!
Стук в дверь.
- Извините! - откликнулся он хозяину. - Я все равно завтра съеду, - добавил он шепотом.

Буквально неделю назад они пили чай, мило разговаривали и ничего не было. Буквально через две недели после этого он схватил ее за руки и поцеловал в первый раз. Еще с утра он звал ее на свидание.
Они сходили в кино. Какой-то триллер. Потом стандартная прогулка по темнеющим улицам города. Объятия под фонарем. И как будто ничего не надо.
Но надо ж было ему ляпнуть: "Мне кажется, я люблю тебя".

Он неожиданно проснулся. Часы показывали три часа ночи без нескольких минут, а секундная стрелка как будто и вовсе не двигалась. Правда, ее и не было.
Но уснуть он не мог. Его действительно бесила эта ситуация:
1) он был влюблен
2) до безумия
3) она его игнорировала
4) он старался проводить с ней как можно больше времени
5) но ее отношение к нему не менялось
- Бесит! - удар по краю кровати. - Надоело.
Глаза жгло от обиды, на груди был раскаленный утюг, а все тело морозило. Болезнь ею.
Он долго не мог понять, что им двигало в тот момент, но он переоделся, кинул первые попавшиеся вещи в сумку, схватил подаренный ей в самом начале их знакомства шарф и выбежал из квартиры.
Он не знал, куда идти. Он просто бродил по холодному городу с сумкой в руке, надеясь, что пойдет дождь и хоть немного остудит пыл. Но это была не мелодрама, поэтому дождь в сценарии прописан не был.
Как выяснилось, он бродил кругами и первое место, куда он забрел, было совсем недалеко от дома. Слава Богу, что в любой стране в дешевых отелях не спрашивают паспорт и никому не важно твое настоящее имя. Он съехал оттуда на следующий день.
Через день он еле ходил.
Спустя три дня стало тяжело дышать.
Он не мог спать. Не мог есть.
Когда он увидел объявления со своей фотографией и ее номером телефона в подписи, он был готов взорваться.

Он считал ее ужасной лицемеркой. Она как будто специально завлекала его, а потом так же красиво отталкивала. Она знала о его чувствах, твердила, что "есть взаимность", но продолжала отворачиваться. Она отвечала согласием на его приглашения, позволяла за собой ухаживать, потом просто говорила "спокойной ночи" и оставляла его ошеломленным у дверей своей комнаты. А еще и не забудет поцеловать, чертовка.
И после этого она смела его искать.
И поделом ей.
Он хотел, чтобы она тоже ждала его. Как он ждет, когда она скажет "да".
Но она убила дружбу и подстрелила влюбленность.
Любовь родилась из боли.

Однажды утром он увидел ее куртку. Синяя, с капюшоном. Она несла в руках огромную кипу бумаг и аккуратно их приклеивала к стенам, столбам, стендам. Эти чертовы объявления. Он шел за ней, держа расстояние примерно в футов десять и срывая каждую свою фотографию, так же аккуратно, как и она, складывая их в стопку. Так и хотелось подойти к ней призраком и сказать ей все. Или наоборот остановиться, окликнуть и посмотреть на ее реакцию. Хотя он о ней догадывался: она бы ничего не поняла. Но накопившиеся листки бумаги заставляли сомневаться, что даже кровь кипела.

Он взял номер под крышей в отеле на окраине. Все его номера были под крышей - некая давняя мечта. Если бы он еще и курил, то тогда и жил бы исключительно на самых верхних этажах - чтобы забираться каждое утро на крышу и выдыхать красное солнце в рассвет.
Но он не курил. И никак не мог успокоиться.
Новая стопка бумаги с шумом упала на столик. Если он не ошибся в подсчетах, он снял 839 объявлений.
- Прекрати! Прекрати меня искать! Это не ты! Нет! Прекрати это делать! Ты не такая! - он ходил по комнате широкими шагами и пытался понять собственное состояние. Он хотел, чтобы она его искала. Он не мог понять, почему она это делает.
- Что ты там кричишь? - постучал в дверь хозяин.
- Извините! Я все равно завтра съеду.

Он слонялся по городу неделю. Сумку отягощали все снятые объявления. 852 штуки. Он не привык сдаваться просто так.
За все время своего отсутствия он спал в общей сложности около 17 часов - ночи из-за нее были бессонными. Но он по ней скучал. По остальным скучал. И знал, что если будет еще лишняя сотня его фотографий в городе, то его либо узнают и отведут в полицию, либо он просто не поднимет сумку. И он решил вернуться.

- Спокойной ночи, - еле сдержавшись, сказал он ей. И закрыл дверь перед ней, как это делала она, сама не зная этого. Еле сдержался, чтобы не потянуться рукой и не забрать ее с собой. Но слишком устал. Просто рухнул на кровать.
И поделом ей.

David Bisbal - Amanecer Sin Ti

Его не было уже неделю. Даже его друг не знал, куда он исчез. Полиция не помогла - его словно и не было вовсе. Испарился. Стерли ластиком из книги жизни. Забелили замазкой в линейной тетрадке.
Сначала она сказала: "Ну и пусть. Отдохну от него". Однако через три дня она каждые полчаса смотрела в глазок двери, не выпускала из рук мобильный телефон, а стационарный всегда был в ее поле зрения.

Хлопнула дверь.
- Он не звонил.
Сняла куртку.
- И не объявлялся.
Зонтик на пол - сушиться.
- От полиции вестей нет.
Сапоги в шкаф.
- По объявлению никто не приходил.
Сумку на кресло.
- Ты, главное, не волнуйся.
Пиджак на стул.
- Да я не волнуюсь.
Звон перебираемой посуды.
- Где, черт побери, его носит?!
Свист чайника.

Полицейские прекратили активные поиски - лишь оставили фотографию на стенде.
- Сама виновата: не надо было звонить им по пять раз на дню.
И по объявлениям никто не звонил. Они вообще почему-то были сорваны. Она уже устала покупать бумагу и картриджи в принтер.

Кофе. Эспрессо. Без сахара. По-французски.
- Никогда бы не подумал, что ты так убиваться будешь.
Молчание.
- Это любовь называется, - попыталась все объяснить ее подруга.
- Нет.
- Я тебя узнаю. Сама такая же.
- Меня это бесит. Что его нет, а мне плохо.
- Тебе явно хуже, раз уж ты давишься кофе.
- Всем привет, - послышалось у дверей.
- Ты?!
- Я устал - спать пойду, - и он медленно пошел в комнату. Она в одно мгновение оказалась рядом - кофе на ночь сказывается.
- Как ты смеешь так делать?!
- Что?
- Думаешь, что все так просто? Что ты можешь так просто уйти, ничего не сказав нам, а потом просто сказать "Всем привет, я устал, спокойной ночи"?!
- А, - протянул он, - поняла теперь, да?
- Ты о чем? Что я должна была понять?
- Как тяжело тебя ждать, - он провел рукой по ее щеке, как-то странно улыбаясь. - Спокойной ночи.

Justin Timberlake - What Goes Around... Comes Around (Instrumental)

Они сидели на диване и играли в карты. Какая-то простая игра: масть на масть. И не важно, кто выигрывает, они просто играют. Одеты совершенно по-домашнему: пижамы да тапочки. И ей плевать, что он ее такой видит. Он же гей.
- Аккуратней выбрасывай карты. Я тебя так и сделать могу.
- Рискни здоровьем. Посмотрим еще, кто кого обыграет! - сказала она не без победоносной нотки, покрывая поданную карту. Партия близилась к концу.
- Я тебе нравлюсь, - он даже не спрашивал, не предполагал. Просто сказал это, как будто это было сродни любому всем известному факту вроде того, что вода кипит при 100 градусах.
- С чего ты взял? - удивилась она.
- Ты на меня смотришь часто.
- Мы живем в одном доме - немудрено.
- Чаще, чем на остальных.
- Надумываешь.
- Ты хочешь больше оставаться в моем обществе: ты даже нашу парочку спровадила из дома.
- Ничего я их не спровадила. Просто купила билеты в кино и всучила обоим. А то он бы ее никогда не свидание не пригласил! - отвечала она, не забывая играть.
- Хорошо... - подумал он, чем бы еще ее пронять. - Ты волнуешься, когда я рядом.
- Было бы из-за чего волноваться.
- Я слышал ваш разговор в ванной, - у нее что-то екнуло. Больше от страха.

Девушки стояли в ванной. Первая - прихорашивалась перед свиданием, а вторая - готовилась ко сну. Точнее, просто умывалась, стоя уже в пижаме.
- А не боишься с ним одна оставаться?
- Ха, чего мне бояться?
- Ну... Он же тебе нравится. Мало ли что будет.
- Нравится. И если бы он был натуралом, то я бы даже на него запала, но...
- Ты и так на него запала, - посмеялась подруга.
- Хорошо, скажу по-другому: если бы он был натуралом, то мы бы уже давно были бы вместе.
- Ты так уверена?
- Впервые в жизни.

Она молча взяла карту.
- Ты не должен был подслушивать.
- Не надо было так громко разговаривать.
- И что же ты услышал?
- Все, - с довольной улыбкой до ушей ответил он.
- Ну и ладно. Там не было ничего особенного.
- Как же! Ценная информация! Особенно твоя уверенность в том, что мы "уже давно были бы вместе".
- Вспоминай начало фразы и вернись к анализу разговора, - старалась она говорить спокойно.
- "Если бы он был натуралом", - я это даже записал.
- "Если" - слово ключевое, - кажется, она подбросила не ту карту. Точнее, ту, только без нее у нее ни шанса на выигрыш не осталось. - Черт!
- Я ж говорил, что ты в моем обществе очень сильно волнуешься, - теперь маску победителя нацепил он и кинул последние парные карты.
- Хаха! Вмастил, чтоб тебя! - крикнула она, покрывая карты и ликуя.
- Ты же не выиграла.
- Главное, что не выиграл ты.
- У тебя есть парень? - резко переменил он тему.
- Не сыпь мне соль на рану.
- А, то есть либо ничего не было, либо кто-то был, но ничего особенного?
- Задаешь много вопросов.
- А ты с ним целовалась?
- Идиот. Фу, прекрати такие вещи спрашивать.
- Ни разу??? Какие странные парни в вашем городе живут.
- Слушай, тебе-то какое дело?
- Вытяни вперед руки.
- Зачем?
- Делай, что говорю, - она пусть и с недоверием, но все же вытянула руки перед собой. А потом он неожиданно накрыл их своими. - Попалась!
- Что. Ты. Делаешь?!
- Как насчет практики?
- Какой еще практики? - она попыталась вырваться. - Отпусти мои руки!
- В любом случае, я считаю, что ты должна ответить "да", - когда он успел оказаться так близко?
- Мне казалось, что девушки - слегка не твоя специальность.
- А может быть, я на два фронта работаю, ха?
- Идиот. Пусти меня!
- Иначе будет неинтересно, - всего пара сантиметров. Между ними. Было. Уже нет. У нее широко распахнуты глаза от удивления, а потом она ничего не помнит. Одна темнота с калейдоскопными бликами.
- Для первого раза вполне неплохо.
- Может быть, уже отпустишь меня?
- Как? А как же попытка номер два? - она даже не успела ничего сказать против, потому что... Ну, в общем, потому что ее целовал на тот момент, по ее мнению, самый привлекательный парень на всей планете. А когда он взял ее руки и положил себе на плечи, потом обхватил за талию, прижимая к себе... У нее даже не было желания задушить его освобожденными от захвата руками.
- Я тебе тоже нравлюсь, - улыбнулась она. - А теперь. Я. Иду. Спать, - выдала она, как только он от нее отстранился.
- Как? А я? - удивился он или даже легко возмутился, как будто не обращая внимания на первую фразу.
- Спокойной ночи, - она встала и направилась в сторону лестницы на этаж выше.
- Стой, - он подбежал, схватил ее за руку и притянул к себе. - Бог любит Троицу. Попытка номер три.
Македонский, чтоб его. Германия против Франции и России одновременно.

Они пили чай. Вдвоем. Опять. Наедине. Уже не первый раз наедине.
- Куда ты их отправила сегодня?
- Никуда. Он наконец-то сам ее пригласил. Аллилуйя. Дважды аллилуйя.
- А мы с тобой опять одни...
- Пей уже свой чай.
- А я допил! - сказал он голосом маленького ребенка и потянулся к ней.
- А вот я - нет, - демонстративно поднесла она кружку ко рту.
- Не ври - она уже давно пустая.
- Да как ты смеешь обвинять меня во вранье? - наиграно воскликнула она, встав из-за стола.
- Потому что я тебя знаю! - он потянулся к ней рукой.
- Не поймаешь! - воскликнула она, отпрыгнув.
- Проверим? - хитро ухмыльнулся он, вставая.
- Рискни! - она побежала. Сначала в гостиную, потом в холл. Потом обратно, странным образом уходя из его захвата. Затем опять на кухню - стандартный бег от одного края стола и обратно. Пролаз под столом всегда спасает. Правда, сделали они это одновременно, а она успела раньше встать и побежать дальше. Каким-то образом она забежала в комнату, запрыгнув на кровать. Потом он резко потянул ее за лодыжку, и она упала.
- Я тебя все-таки поймал, - говорил он запыхавшимся голосом, лежа рядом.
- Это еще ничего не меняет. Я сейчас встану и побегу дальше.
- Неа, - коротко сказал он, переворачиваясь, нависая над ней.
- Оу. Какая ситуация, - с ложным удивлением сказала она. Она потянулась к нему, обхватывая за шею. Как будто только такой исход и был у этой игры. - Но ее можно всегда изменить, - улыбнулась она и перевернула его, надавив на грудь. И главное, соблюдать правило: не находиться друг от друга дальше двух сантиметров.
- Любишь быть сверху? Могу устроить, - улыбнулся он.
- Ненормальный.
- Я бы еще поспорил, кто тут самый ненормальный. Всегда знал, что встречаюсь с сумасшедшей. Попытка номер пятьсот двадцать четыре?
- Все считаешь?
- Случайное число.
- Идиот, - успела только ответить она, чтобы потом без лишних слов начать расстегивать его рубашку.
А что? Другая сладкая парочка сама будет долго гулять.

Jonas Brothers - Black Keys

В ту ночь она не хотела отпускать его от себя, не хотела даже засыпать. Их желания совпадали - ничего удивительного. Однако эмоциональная усталость взяла свое, и она уснула у него на плече. Опять.
Он отнес ее в комнату. Снова.
И остался. Как в прошлый раз.
Но теперь он уснул с ней. Чтобы запомнить ее тепло и его любимую улыбку. Она это знала: она специально сделала вид, что уснула. Она не смогла сомкнуть глаз всю ночь - так она думала. Она хотела наблюдать за ним, но в итоге и он не любовался ею, как хотел.
- И слава Богу. Не увидишь, как я уйду, запомнишь только то, как в последний раз мы были вместе, - тихо проговорила она, вставая с постели. Она живо представила себе сцену его пробуждения на следующее утро: непонимание, некоторая злость на нее, может быть, даже ярость. А потом она увидела стол и прямо таки увидела, как он попадется под его горячую руку. Тут же появилось желание убрать со стола все вещи, а то будет потом собирать помятые бумажки и осколки стеклянной рамки с их фотографией. Последними на очереди были стопка чистой бумаги и подставка под ручки и прочую канцелярию. А потом она посмотрела на него спящего и поняла, что будет слишком несправедливо, есл она уйдет по-английски, лишь тихо попрощавшись. Она решила написать ему письмо. Как ни странно, строчки текли сами собой, даже не пришлось переписывать. Был, правда, момент, когда она заплакала, от чего на бумаге остались разводы - он любил только гелевые ручки. Но она не стала выбрасывать уже написанное - он все равно бы догадался. Поэтому она даже подтвердила его будущие догадки: "Вот я глупая - заплакала".
Но было время уходить. Она уже подошла к нему, чтобы поцеловать на прощание, но вовремя остановилась. Он проснется. Всегда просыпался. А она не хотела рисковать. Он ведь остановил бы ее! Он всегда добивался того, чего хочет.

- Доброе утро, - тихо прошептала она. Она даже не хотела, чтобы он ее услышал. Она никогда бы не поверила, что у человека с таким характером может быть настолько безмятежное лицо. Невольно залюбуешься или даже поцелуешь.
- Уже утро? - тут же спросил он, даже не открывая глаз.
- Так значит, ты проснулся, - протянула она.
- Твои поцелуи слаще любого будильника, - сказал он и поцеловал ее в ответ.
- Пора вставать.
- Зачем?
- Весь день лежать в кровати тоже не дело.
- А с тобой - еще какое дело, - ухмыльнувшись ответил он и придвинулся к ней ближе всем телом.
- Прекрати. Хватит, - она уперлась рукой ему в грудь. Заранее зная, что для него это никакая не преграда.
- Что? Я еще даже ничего не начинал, - невинный взгляд.
- Ты же знаешь, о чем я.
- Вот теперь ты прекрати, - он прижал ее к себе за талию и вновь поцеловал. - Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Догадайся, чего я хочу сейчас? - игриво спросил он и даже не дал ей ответить.

Она сложила письмо в конверт и как можно тише спустилась вниз. Она знала, что он будет пить. И положила конверт под один из стаканов под виски. Она написала сверху "Открыть через полгода", подцепив идею из какого-то фильма или даже книжки. Хотя и знала, что он никогда не будет ждать, а тем более полгода.
- Готова? - ее ждал его брат, чтобы подвезти до центра города.
- Да.
- Ты с ним уже попрощалась?
- Да, вчера.
- А сейчас он где?
- Наверху, спит. Не стала его будить.
- Но...
- Он меня остановит. А я не хочу.
- Я думал, ты его любишь.
- Но я не могу здесь оставаться. Поэтому он должен забыть меня. И начнет этот процесс с сегодняшнего дня.
- Что? Но он же...
- Он ее любит. По-настоящему. И тем более, я уезжаю. И очень кстати подошел автобус, - она это увидела из окна.
- Я тебя не понял.
- Не хочу, чтобы даже ты знал, куда я потом уеду. Передай ему... Нет, ничего не говори. У меня лишь просьба: вы должны с ней уехать примерно через полчаса. Чтобы и меня, не видеть и чтобы в доме никого не было. Ему будет тяжелее, если его в том состоянии вы увидите. Ладно, пора бежать. Прощай, - она обняла друга в последний раз, схватила сумку и выбежала на улицу к закрывающимся дверям автобуса.

- Подпишите здесь, - указал кончиком ручки молодой человек.
- Боже, мы же уже давно перешли на "ты", - закатив глаза, сказала она и поставила свою роспись в указанном месте.
- Начальник мимо проходил, - немного виновато ответил парень.
- Понятно. Ну, теперь все. Спасибо тебе еще раз.
- Ты же знаешь, что я для тебя горы сверну. Ты точно хочешь уехать? Может, ты все же останешься? - "со мной", - добавлял он про себя.
- Я не хочу - я должна. Прости, я не могу остаться.
- Если вдруг появится такое желание, я всегда на связи, - он был влюблен в нее. И она на этом сыграла: она не смогла собрать полную сумму, а он все оформил, как полную выплату. Он надеялся, что у между ними так останется связь. Некий долг. Чтобы она вернулась к нему, а не к другому. Однако он знал, что она любит именно того, другого. Но почему-то уезжает со слезами на глазах.
- Спасибо, я запомню.
- Держи ключи. Пойдем: провожу тебя.
- Подожди минуту. Есть просьба. Так как это - единственный автосалон в городе, то он придет сюда. Не давай ему никаких данных на машину или мой новый номер, - она не хотела оставаться в долгу перед ним и собиралась все же вернуть оставшуюся часть денег, поэтому оставила свои контакты. - И звони только по крайней необходимости.
- Без проблем, - сказал он с некоторой радостью.

Шоссе было залито солнцем. Она его ненавидела - солнце всегда напоминало ей, что она в этом мире не одна. Что оно светит счастьем еще некоторым людям. Однако оно было в небе - том самом, бесконечном и голубом. Которое притупляло ее гордость и давало лишь трезвые амбиции. Однако все стало серым - она сама вычеркнула самое яркое пятно своей жизни. И даже утренняя радуга после ночного дождя не казалась такой красочной. Она вжала в пол педаль газа, надеясь, что скорость выветрит все воспоминания.

Звонок. Мобильный.
- Я же просила не звонить без особого повода, - проворчала она, увидев определившийся номер. - Алло.
- Привет! Как твои дела? - послышался слишком уж радостный голос.
- Привет. Все хорошо. А твои как? Что-то случилось?
- Нет нет, что ты, - какой-то наигранный смех.
- Может быть, что-то с документами? - ей показалось, что рядом с ним был еще кто-то.
- Он здесь, - голос резко изменился.
- Что? Почему тогда ты мне звонишь? Я же тебя просила! - секундная пауза. Послышался еле различимый голос другого человека. Явно говорит, что ответить.
- Ты сказала не говорить твои данные, а не не звонить тебе. А он... Умеет убеждать.
- Но я же просила тебя!
- Здравствуй, - это было неожиданно. Она всего несколько дней не слышала его голос, отчаянно пыталась выбить его из головы, но от одного приветствия сердце быстрее забилось. И у нее даже не хватило сил, чтобы бросить трубку.
- Здравствуй.

Carlos Santana feat. Chad Kroeger - Into The Night

Это был национальный праздник в городе. Обычный фестиваль в маленьком городке, на котором были все, к которому все отчаянно готовились, словно это было самым важным событием в их жизни, важнее Дня Рождения, Нового Года или Рождества. Весь город был увешан флажками, готовились какие-то парады - все как обычно. Наверное, как обычно. В ее городе такие пиршества устраивали на праздники государственные.
Но в любом случае это было весело. Общий ажиотаж, небольшой всплеск адреналина, передозировка эмоциями. Но главное - танцы. Она их любила. Именно танцуя она показывала всю себя, весь свой характер, все свои желания. И, что странно, она этим никогда не занималась. Не то чтобы профессионально, а в принципе. Всегда было лень, не находилось время или еще какая-нибудь отговорка. Но говорили, что она неплохо, даже хорошо двигалась, чего ей было достаточно. Но она никогда не любила танцевать на людях. Ну, если танцуют все, то ей уже не страшно, а вот если одной. Проблематично.
Она не хотела его приглашать с собой - он как-то сам оделся и пошел.

- Я думала, ты не любишь такие праздники.
- Кто сказал? - удивленно поднял он бровь, примеривая пиджак.
- Ну... Я так думала, - она надела кулон, и ее образ был закончен. Пышная юбка, в которой сочетались, наверное, все цвета, которые можно было придумать и смешать из радуги, тонкая майка, из-под которой виднелось яркое нижнее белье, и ее любимые туфли.
- Не замерзнешь? - спросил он, откидывая пиджак и надевая кожаную куртку, из которой, видимо, не вылезал даже по праздникам.
- Нет, все нормально, - кивнула она, хотя хотелось ответить: "Если что, заберу твою куртку".
- Ладно, пойдем, праздник наверняка уже в самом разгаре, - он всегда приходил на мероприятия, когда оно вот-вот доходили до своего пика. Чтобы не скучать в начале, а потом не сожалеть, что уже пришел, а все скоро закончится.
- "Пойдем"? - она даже развернулась. - С чего ты взял, что мы идем вместе?
- А разве нет? Не важно, жду тебя.

Это и правда было весело. Все началось на улице, где действительно было немного прохладно, но ее это не так волновало. Больше ее беспокоила все та же рука, обнимающая ее, и все те взгляды, которые были устремлены на них, как будто первый раз их так видели. С той сцены у школы, они всегда так ходили. Он так ходил. И еще и гордился этим.
Где-то в центре площади было много народу и было слышно парня, который пытался зазвать всех танцевать. Она уже пошла за ним по инерции, да и он как бы слегка держит ее за плечо и не дает и шагу ступить. Ничего особенного не было - парню нужен был кто-то, кто бы разогрел публику. Странно, они думали, что праздник уже в самом разгаре. Не зря говорят, что такие мероприятия никогда вовремя не начинаются.

- Выходите! Выходите! Неужели никто не хочет танцевать? - ей даже стало жалко беднягу. Видимо, он за ее взгляд и зацепился. Хотя она себя уверяла, что просто надела слишком яркую юбку. - Девушка, которая только что подошла с молодым человеком! Идите сюда! - ее даже не волновало, что он ее вызвал, ее больше бесило "с молодым человеком".
- Ты иди, а я посмотрю, - предатель. Подтолкнул же еще.
- Выходите-выходите! Включи ей четвертый трек с последнего диска, - уже тише и не в микрофон сказал он так называемому местному ди-джею. У нее началась паника. Заиграла быстрая музыка, основные аккорды принадлежали гитаре - красиво, задорно. Она бы даже станцевала под это, если бы была не одна.
- Послушайте, я не могу. Я... Я, - пыталась она придумать отговорку, - танцевать не умею! Вот. Я очень плохо танцую и не хочу, чтобы все это видели, - она даже попыталась сделать умоляющий взгляд, хотя ее глаза больше смотрели не на "зазывалу", а него. А он ждал, он подталкивал одним выражением лица. Ему было... Интересно.
- Нет, я не могу уже, все, ты вышла, все ждут! - песня. Началась. Действительно началась. Это не проверка звука, как было в первый раз, это значило, что ей уже нужно было танцевать. Она огляделась вокруг - все смотрели на нее. А он ловил каждое ее движение, пусть их еще и не было. Судя по звукам вступление плавно подходило к началу куплета, поэтому нужно было собраться. Закрыть глаза. Представить себя одной. И начать танцевать. Она считала, что не умела танцевать, поэтому не танцевала одна на людях. Но там их было слишком много. Она просто начала двигаться под музыку, как делала это обычно по вечерам дома. Услышала аплодисменты. Значит, все было не так плохо. Открыть глаза. Все еще смотрели. Припев. Снесло башню.
На втором куплете она даже подбежала к нему и поманила за собой. А он остался, решив лишь смотреть. Она не осталась в долгу и подошла почти ко всем, ко стоял близко к импровизированной сцене на улице. Все боятся. А уже на втором припеве стали стекаться люди и повторять ее движения. Проигрыш - самая активная часть песни, когда стали танцевать все. Она действительно стала собой: живой, яркой, желающей большего, дерзкой - все было в танце. Она была с одним, с другим, ее наклонял спиной назад третий. А потом ритм изменился на более медленный, и ее руки опять быстро перехватили. И снова приятное тепло, распространяющееся по телу. Ее развернули, а оказалось, что это он. Можно было почувствовать себя Золушкой, которая танцевала с принцем, а весь зал ими любовался. Был бы он еще этим прекрасным принцем. Музыка резко замедлилась, грозясь остановиться, а он, прокружив ее, притянул к себе. Как в первый раз, в библиотеке. А потом музыка вновь вернулась в первый заданный ритм.
Полилась вода. Одна из парадных конструкций была от пожарников - они просто поставили шланги вверх, чтобы на всех лились лишь крупные капли, как во время дождя. Все промокли. Не то чтобы насквозь, но это было ощутимо. И прохладно. Даже холодно. Они сбежали оттуда подальше - все начали беситься и танцевать, если быть точнее, то началась давка, поэтому сбежать было единственным способом спастись.
- Хей, принцесса, замерзла, наверное? - спросил он и, не дожидаясь ее ответа, накинул куртку и опять обнял ее, чуть потирая плечи - чтобы согрелась.
- Так и знала, что надену сегодня твою куртку, - ухмыльнулась она. Она раньше редко когда видела его без куртки. А теперь он еще и в намокшей футболке. Она никогда не думала, что у него не только красивое лицо.
- Мне понравилось, как ты танцевала. Почему я раньше тебя такой не видел?
- Я такая всегда, неправда. И специально для кого-то я не танцую.
- А почему бы и нет? Можем дома продолжить, - они шли по скверу, недалеко от парка и площади, где шел праздник. Периодически попадались люди, чаще всего уже выпившие подростки, но они не мешали абсолютно, будучи занятыми своими собственными делами.
- Замолчи. Надо домой - холодно.
- Я говорил тебе теплее одеваться. Ничего, дома согреешься, - не без улыбки сказал он. Нет. Констатировал факт. Интонацией и глазами.
- Пошляк, - коротко рассмеялась она.
- Вообще-то я хотел заставить тебя теплее одеться и выпить виски, - сделав вид невинного агнца, удивился он. Изобразил удивление. - Нет, ну если у тебя есть другие предложения, - явно намекая добавил он.
- Придурок, - она специально остановилась и легко ударила его в грудь. Естественно, он не шелохнулся и даже рассмеялся. - Пойдем, - сделала она сигнал рукой и вновь пошла в сторону дома.
- "Пойдем"? - передразнил он ее из разговора более ранним вечером. - Я думал, мы порознь.
- Ну, ты же сказал, что мы вместе.

Rihanna - Who Ya Gonna Run To?

- Ты пытаешься скрыть свои чувства, показать всем, как ты холоден, как равнодушен во всему. Словно все твои эмоции выключили, нажали на кнопку аппарата. Но это не так.
- Ты не знаешь, о чем ты говоришь.
- Я просто вижу. Иначе ты бы в нее не влюбился.
- Что за чушь?!
- Вот видишь: боишься, что твои чувства раскроют. Спокойной ночи.

Топот ног. Она уже собралась идти спать, никого не дождавшись, как услышала его. Кто-то пришел. Находился в гостиной. Шаги быстрые, порывистые. Девушка спустилась вниз по лестнице, в гостиную. Дверь была открыта, где-то на полу валялась недавно брошенная куртка. Что-то явно случилось.
Послышался глухой стон, похожий на рев, и звук разбитого стакана. Пламя в камине заполыхало сильней.
- Что ты делаешь? - спросила она у молодого человека. А он даже и не подумал обернуться. Просто смотрел на огонь, а тело его легко дрожало, будто в судороге. Или как будто он был на грани истерики и последующего нервного срыва. Хотя с ним такого не случалось. Точнее, он делал все, чтобы этого не допустить. Не показать. Он же такой... Безразличный.
- А, вот как. Ну ладно, оставляю тебя с твоими переживаниями наедине. Спокойной ночи. Если будешь спать, конечно, - она тоже старалась казаться безразличной. Он сам виноват: надо замечать не то, что было давным-давно и держаться за это, а хвататься за то, что находится прямо под носом.
- Оставь меня в покое.
- Я всего лишь пожелала спокойной ночи.
- Опять ты со своими чувствами. Ты ничего не знаешь!
- Да все я знаю. Я тебе уже давно говорила, что ты чувствуешь больше всех нас, вместе взятых, - он уже ее втянул в разговор, поэтому она начала медленно подходить к нему. Уже перешла порог гостиной.
- Что тебе нужно?
- Узнать, что случилось.
- Зачем тебе это? - продолжал он абсолютно спокойным голосом из-за спины. А потом он резко повернулся. В глазах стояли остатки слез, которые так и не дали чувствам нахлынуть. Контроль.
- Мне? Ты же помнишь, что я - нейтральная сторона. Поэтому мне можно доверять.
- Ты уже давно вышла за рамки своего "нейтралитета", - намекнул он. Да, она была к нему неравнодушна, и это многие знали. Все знали. И никто ее не понимал. А она говорила, что он - самый живой из всех.
- В любом случае ты можешь мне все рассказать. Я же вижу, что тебя что-то мучает. И, - она указала на камин, куда недавно был брошен стакан из-под виски, - очень сильно. И ты знаешь, что я тебе всегда помогу.
- Да, конечно. Иди уже.
- Без проблем, - развернувшись, ответила она. - Только вот один вопрос: сколько ты уже будешь от всего этого бегать? К кому ты в итоге прибежишь? К одиночеству?
- Она сказала, что не любит меня, - это было грустно. А в ее голове были мысли только об одном: "Она же стерва, cлава Богам, что отшила. Или..?"
- Какая из них? Или сразу обе? - там была тяжелая ситуация. Первая любовь, вторая любовь, обе вечные, естественно.
- Да. Черт побери, да! Что-то еще хочешь услышать? - а вот теперь он точно разозлился. И снова стакан виски. Прием внутрь.
- Прекрати уже кричать, - она забрала его бокал и допила последние капли. Она не любила виски, но этого маленького глотка было достаточно.
- Наглеешь.
- У тебя научилась за то недолгое время, что я здесь.
- Неплохо получается, - он даже ухмыльнулся.
- К чему ты клонишь? - ей показалось, что он подошел ближе. Нет, не показалось.
- Она меня теперь ненавидит.
- Она не единственная, знаешь ли, - вздернув брови, ответила девушка. Это распалило его сильнее - он схватил ее за запястье. Крепко держал.
- Ты не вовремя с этим, - он ее подтянул к себе. Чересчур близко. Казалось, что они даже дышат не воздухом с улицы или комнаты, а дыханием друг друга.
- Что, выместишь на мне всю скопившуюся за день и те года агрессию? Насильно поцелуешь, насильно в комнату потащишь? Нет, спасибо, не мой вариант развития отношений, - сказала она голосом тише обычного и резко выдернула руку. Получилось. Она развернулась и направилась к лестнице.
Неожиданно он оказался перед ней, буквально впиваясь в ее губы. Телу передался его огонь, жар, то подвешенное состояние, в котором он находился. И так и хотелось отвечать на его порывистые поцелуи, неожиданно для самой себя обнять за шею, притянуть к себе, зарываться пальцами в волосы, у корней уже чуть мокрые от возбуждения и стресса. А его руки уже в странном ритме блуждали по ее телу, кажется, он уже собирался взять ее на руки, усаживая ногами на талию, но...
- Я же говорила, - отстранившись, сказала она. А потом развернулась, чтобы вновь все-таки подняться по лестнице в комнату. Пресловутые ступеньки.
- Не играй в неприступную, - он опять неожиданно появился и схватил ее сзади. Это "обнял" в его понимании.
- Запретный плод сладок. Не хочу быть козлом отпущения, который будет появляться и помогать тебе таким образом каждый раз, когда тебе плохо, - хотя она была не против.
- Кто сказал, что мне плохо? Мне сейчас хорошо было, - проговорил он, оставляя засос на шее. Спасибо, ей потом на утро рассказывать, откуда он.
- Я же говорила, что ты никакая не бездушная скотина.
- Лучше просто помоги мне. Хотя бы поговори со мной.
- Давно бы так. Легко. Только отпусти меня.
- Убежишь.
- Скотина ты все-таки. Неверующая. И мне нет резона убегать - мы же просто поговорим, - последнему она сама не верила. Однако он ее отпустил, а она повернулась. Он тоже не верил.
- Больше не могу, - кажется, даже его внутренний голос еле расслышал этот шепот.
Когда все началось по новой, она заплакала. Ни с того ни с сего. За него, потому что он боялся. За себя, потому что козлом отпущения она все же стала. Он резко остановился.
- Ненавижу всякие многоугольники. И почему я всегда в центре?! - кажется, теперь он сам убежал наверх.

Мы с Митчелл (далее - Холмс) решили писать книгу о пятницах. Так уж сложилось, что встречаемся мы исключительно в пятницу. Раньше так случалось, потому что это был единственный день, когда у меня было всего три пары и мы могли встретиться в нормальное время. Позавчера, когда мы договаривались на встречу сегодня, мы чисто случайно выяснили, что встречаемся снова в пятницу.
Немного предыстории: в эти пятницы наши встречи никогда не проходили нормально или, хотя бы, так, как было запланировано. Первая встреча была зимой, когда неожиданно началась метель, а Холмс застрял в метро, потому что поезд остановился минут на 5 прямо посреди пути. Вторая встреча должна была пройти в Старбакс на Фрунзенской - мы хотели просто посидеть и поболтать. И тут неожиданно звонит папа и говорит, что у него есть два билета на запись одной из игр Высшей Лиги КВН. Мы целый день упрашивали маму Холмса отпустить его. Кажется, сегодня была встреча номер три. Или четыре. В любом случае, если это и четвертая, то что-то в ту пятницу тоже точно случалось. Но сегодня была самая жесткая пятница: "Пятница, одиннадцатое".
Мы решили сходить на "Принца Персии" на 16:30. Чтобы перед этим погулять, решили встретиться в 13:00 в Dunkin Donuts (далее - DD или ЭТО) - решили облюбовать это новое местечко. Так как я собирался к врачу за супинаторами, то я выехал раньше и предупредил, что могу раньше и приехать на место встречи. Чтобы не разминуться, мы договорились, что тот, кто приезжает раньше, покупает билеты, а встреча все равно в DD. У меня как назло за период разговора с мамой после врача начал иссякать запас денег на телефоне. Я это не сразу заметил, отправил сообщение о своем раннем приезде Холмсу. Только потом я заметил, что сообщение не дошло. Решил позвонить: "Абонент недоступен". Я подумал, что Холмс в метро, ну и ладно. В 11:30 я был в DD. Хотел занять место в отдельном зале, но он оказался курящим, поэтому я выбрал удобное место со стенкой и обзором на улицу. В 12 мне стало скучно, нет раньше - уже в 11:40 - и я даже зашел во флуд. Потом я решил быстрее скоротать время и заняться творчеством - под руку попался договор на супинаторы. Как Джул уже знает, рисовал я Зуко (i057.radikal.ru/1006/49/db3a3bd1c66d.jpg - детальный скан; s61.radikal.ru/i172/1006/95/5bb5e82c8326.jpg - тут приличнее выглядит, на мой взгляд). В 13:00 никого не было. За следующий час я наблюдал три свидания, пять походов подружек "по двое", один День Рождения и раздачу бесплатных пончиков и кофе на улице, которая продолжилась и в самом кафе. Удивился, как можно так любить такую работу: обычно весь запал, ну, сколько я наблюдал, пропадал у работников минут через 5-10, а то тут с такой улыбкой и весельем минимум полчаса раздавать кофе и нарезанные пончики. В 14:00 я сначала позвонил своей маме: вдруг она что по радио слышала, вдруг что в метро произошло. Да да да, Уотсон начал откровенно волноваться, ибо Холмс даже если бы проспал, не опоздал бы на целый час. Позвонил маме Холмса. Оказалось, что мой друг выехал заранее в 11:00. Через минут 5 снова звонит его мама явно обеспокоенным голосом. Договорились ждать до 15:00. Там уже и моя мама на изводе, что же случилось с моим ненаглядным Холмсом. Я уже сел на другой стул своего столика, чтобы смотреть прямо на улицу в сторону метро и ждать, как Холмс будет бежать от грабителей или судорожно и с виноватым видом опоздавшего нестись по улице. Не выдержав, пошел за кофе пока не было очереди, ориентировочно в 15:05, а уборщица чуть не выкинула договор с изображением Зуко. В 15:20 я наблюдаю удивительную картину: знакомая копна кучерявых волос, глаза, смотрящие на меня, и фигура, выходящая из кафе. Минуту я думал, Холмс это был или нет. Через пару секунд я уже скидывал телефон, бумажку с Зуко и карандаш в сумку и несся за этой фигурой. Холмс, кто бы мог подумать.

Холмс: Где ты была?
Уотсон: А ты где была? Я так волновалась!
Холмс: Так я же в кафе сидела!
Уотсон: И я! А ну живо звони своей маме!

Ах да, забыл сказать: телефон Холмса был недоступен с того самого момента, как он последний раз разговаривал с мамой утром из маршрутки. Моя мама в связи с этим подумала до этого, что украли телефон, но вполне логичен был на это ответ: "Тогда где она сама?!" Перед мамами извинились, попытались утихомирить - та же в слезы, ее можно понять. Как выяснилось, Холмс сидел буквально в десяти метрах от меня, мы смотрели друг на друга и не видели!
Мы долго стояли на улице, пытаясь хоть как-то друг друга успокоить. В итоге мы решили, что в ЭТО мы больше не вернемся. Желательно никогда. Поэтому мы перешли на другую сторону Арбата и пошли во Фрайдис. Сели, все еще трясущимися руками взяли меню, не глядя заказали мохито:

Уотсон: Безалкогольные коктейли есть?
Официант: Есть, конечно. Вот, смотрите.
Уотсон: Мохито есть?
Официант: Да, конечно. Обычный?
Уотсон: Ага.
Холмс: Лучше два.

Тот официант Алексей долго смотрел на нас со странным и даже сочувствующим видом. Выпили по мохито, успокоились, часок как раз досидели и пошли в сторону Октября. Как выяснилось, мы даже билеты оба купили. Одни и те же места, только я - последний ряд, а Холмс - предпоследний. В итоге решили никому не отдавать и складировали туда наши сумки. Хотели еще и ноги, но воспитание все же не позволяет.
"Принц Персии" - милый фильм. Я раньше не любил Джиленхола, но сегодня я удивился его мимике. Мы с Холмсом сошлись на том, что из него вполне выходит мини Дауни-младший. "Нет, ему еще учиться и учиться, но все-таки!" - воскликнули мы потом хором. Мы вообще многое делаем одновременно, но об этом в конце. В итоге мы нарезали три круга по всему Новому Арбату, купили извинение для мамы Холмса - коллекционную книгу "Мир кукол" (она занимается их шитьем) - и наконец-то вышедшую книгу из серии "Гарри Поттер, история продолжается!" - "Квиддич с древности и до наших дней". Это тоже плюс, я так считаю. Потом уже сели в машину, перед этим чуть не забыв зайти в банкомат, и поехали подвозить Холмса до метро, мы и так с этим опоздали (его родители просили в 20:00-20:30 быть дома, но мы же гуляли, да...). Эту пятницу мы точно надолго запомним... Кстати, Холмс уже дома и наше "извинение" было принято.


1. "Я без нее ничего брать не буду!" - подумали Холмс и Уотсон, сидя в кафе.
2. "Ладно, пока очередь есть, подожду еще", - подумали Холмс и Уотсон спустя час.
3. "Очереди нет, возьму-ка кофе", - решили Холмс и Уотсон в 15:00-15:10.
4. "Здравствуйте. Мне латте "Карамель-Свингрл", пожалуйста. Большой", - заказали Холмс и Уотсон, разминувшись в пять минут.
5. Холмс и Уотсон сидят во Фрайдисе и делают одинаковые движения руками, глядя друг другу только на лица.
6. "Этот принц Дастан похож на Дауни-младшего мимикой!" - шепотом воскликнули Холмс и Уотсон во время фильма.
7. Холмс и Уотсон три раза на несколько секунд застывают напротив рекламного щита Dior с Джудом Лоу. Синхронно. Во время всех трех кругов по Новому Арбату.

Это только сегодня. А вообще мы одинаково мыслим, в одно и то же время возвращаемся из ванной, одинаково оттопыриваем мизинец ко рту, когда сидим и слушаем, оперевшись на руку, и говорим очень многие вещи под эгидой "Эврики!" и лампочки одновременно. Это если коротко.
В общем, очередная пятница. Чтоб мы еще раз в этот день недели встретились. И вообще. После 25 я еду к Холмсу на дачу на несколько дней классики Disney на кассетах VHS.

Not alone.
Though I don't feel it.
Adopted.
Because I need it.
Stupid egoism.
That's why I pretend to be egocentric.
Princess game.
"You must feel it inside yourself!"
I don't want anything.
Although I'm seeking feelings.

I like rain. But not that strong as then. I like running under that rain that isn't drizzling but we can't call it "heavy shower". ©"Rain and Beloved Viennese Chocolate"

Я люблю краски. Они становятся ярче после дождя. ©"Дождь и любимый венский шоколад"

– Где же ты? – она стояла за углом одного из зданий с закрытыми глазами. Она слушала. Слушала, как он зовет ее, как он пел каждый слог ее имени. Это действовало на нее как манящее заклинание. Кто-то любит слушать шорох листьев, колыхающихся от легких дуновений ветра, а она любила слушать заветный клич ее имени, приносимый тем же ветром. – Я нашел тебя! Идем со мной! – она открыла глаза. Ее сказка закончилась. Она взяла его за руку и молча пошла за ним – она подчинялась его голосу. Это было похоже на игру в прятки, в которую она всегда проигрывала. И это несмотря на то, что они уже давно выросли. ©"Подмена чувств"

"1 апреля - никому не верю!" Вот и мы не верили, что уже наступил день премьеры. С девяти утра все (реально все) собрались в зале. И тут я вижу Игоря, который читает слова Вовы a.k.a. guionista (сценарист) и Don Bolo (Бобчинский); говорит, что Вовчик заболел, вчера (уже позавчера) была температура 39. Мы сначала подумали, что это шутка, типа 1 апреля же. Потом Гера a.k.a. Artemio он же минздрав задумчиво так его оглядывает и обреченным голосом выдает: "Кхм. Тогда бы он не учил его слова сейчас..." Нам стало искренне жаль Игоря: теперь он выходил бы в первой сцене, второй, потом он танцевал бы Венский вальс (он профессионально занимается танцами), потом еще румбу, танго, "яблочко", а после этого у него роль хирурга-садиста (его основная роль), который думает, что всем надо что-то отрезать (у нас - "ревизору"). Он бы на поклоне (все по сценам отдельно выходили) точно со всеми бы выходил постоянно. Но в итоге Вова пришел, пусть и позже - к 11-12 часам. Правду говорят про актеров: на сцене он вел себя как обычно, за кулисами же - почти умирающий лебедь.
Первый прогон. Ростик a.k.a. Alcalde (городничий) все еще со словами, Руслан a.k.a. минфин в который раз громко падает в обморок, услышав про ревизора, но в целом все мило. Остальные сцены тоже неплохо.
"Второй прогон! У вас есть 3 минуты на туалет и сигарету!" - кричит Елена Анатольевна (наша худрук, далее - ЕА). Все уже устали. А надо работать в полную силу! А еще у меня была немного жесткая ситуация: я развернулась зачем-то, каким-то до сих пор непонятным мне образом зацепила маленьким каблуком за маленький бантик на туфле, и он оторвался! Моя любимые туфли! Зато был дополнен образ жены электрика - меня же просили безвкусицу!
Был один момент, точнее один человек, который вынес мозг всем. Свят. Когда мы все его увидели, то подумали, что он - первак-экстернатник (даже я, будучи такой же, выглядела старше). Но он... он... студента 3его МП (Международное право)! Просто шок. Странный очень. Вчера достал уже... Я принесла на сцену операции халаты. Перед прогонами он ходил в какой-то белой страшной куртке-типа-халате (это древний реквизит театра). Я ему говорю:
- Свят, сними это. Я тебе потом халат дам нормальный.
- Да? Сейчас?
- Да зачем. Перед спектаклем. Все равно прогоны без костюмов.
*через 20 минут*
- А где халат? *наивное выражение лица*
- Эм... Свят... Перед спектаклем...
*через 5 минут*
- Так ты принесешь халат?
Честное слово, убила бы. Так он еще и не сказал мне, куда положил его после спектакля!
Закончился второй прогон. Дали час на обед. И тут я вижу ту смску! "Джаспер, мы на проходной. Встречай. Бекка и Джеймс". Первая мысль: "Хаха, с 1 апреля". Потом: "А вдруг приехали?" Начинаю звонить на ходу и после гудков слышу заливистый смех. Кстати, я вообще матом не ругаюсь, но кроме как "Бля, Бекка!" я не знала, что сказать.
Пообедали, вернулись, остался еще час, чтобы переодеться и навести марафет. Началась тусня, потихоньку собирались зрители (ползала в итоге было, что для нашего театра даже много).
16:00. Начала еще нет. Ну, это естественно. Играет увертюра, мы все по местам, ан нет - не начало. Ждем народ из Европейской Ассоциации преподавателей испанского языка, ради которых, по большему счету, все и делалось. Прождали 40 минут. И вот заиграла увертюра. Последний раз. Начало. Наташа a.k.a. la mujer del alcalde (жена городничего) и певица выходит в своем огроменном красном выпускном платье на сцену, открывается занавес, и она поет Adaggio (lara Fabian). Своеобразный опеннинг. Вытянула. Я была удивлена, ибо была уверена, что Наташа зря занимается вокалом. Далее идет смешная сцена: выбегают Вова и Рома a.k.a. guionista и director (режиссер) и вопят, падая на колени, что все пропало, что спектаклю конец, потом очень смешно в этом обвиняют друг друга, а потом решают "опять поставить новую версию "Ревизора" Н.В. Гоголя". Вышли три девушки, очень круто станцевали с кастаньетами, а дальше пошло поехало. Ростик очень круто в своих сценах замаскировал свои слова под письмо о ревизоре. А! Еще до этого показывают, как в Москву прилетает испанец (типа ревизор из Мадрида) с друзьями. Долго рассказывать про весь спектакль, расскажу про пару милых ляпов. Для начала: костюмы героев из оригинального произведения. Драповые. А за кулисами жарко. Бедные наши мальчики... Мы в итоге решили, что это все было сшито в XVIII веке и с тех пор ни разу не стиралось. Андрей a.k.a. Ambrosio (очередной министр) показывает манжеты на своем сюртуке: по краям с внутренней стороны они светло-бежевые. Красивый цвет. А с внешней стороны они оранжевые! Потом еще Ростик со своей свитой выходит после каждой сцены в поисках ревизора. В одной сцене двое опоздали с выходом! Свита в два раза укоротилась! А в нашей сцене ("Операция") уставший от танцев Игорь подзабыл свои слова и еле что-то говорил. Устал, бедный.
Самые ржачные моменты:
1. Ресторан, "яблочко". Танцуют двое (Игорь и Рома, учивший танец полтора дня), наш Саша a.k.a. inspector (ревизор) выходит с другом танцевать. А они не умеют! Пытались повторять движения и выглядели как два недоделанных гопника.
2. Операция. Пока врач говорил по телефону с женой и мной, сзади творилось необъяснимое: врачи с пилами, намазанными кетчупом, выпиливали у ревизора (упал в обморок в ресторане - ну что сделаешь, что в его и так длинном имени есть Milnombres - переводится как "тысяча имен" - вот все и думали, что с ним целая толпа!) кишки из сосисок (это то, что я знаю, но по ржачу зала можно было понять, что они делали что-то еще более жесткое, жалею, что не видела - жду запись).
Наш ревизор получился шикарным ловеласом: как он ползал на коленках! Надо было видеть! Меня сегодня все знакомые, кто был на спектакле, расспрашивали, кто он, есть ли у него контакт и имеется ли он у меня во френд-листе.
В итоге все было шикарно. Нам так аплодировали! Приятно, черт возьми.
Мы потом долго думали, куда поехать праздновать. ЕА запрягла одного из своих студентов (3 курс) найти ресторан, потому что мы, как я поняла, потеряли своего спонсора - ресторан "Emilio Zapata", где все традиционно праздновалось. Предоплата должна была быть 1500 рублей. Всем как бы было пофиг. А ЕА вопила, что никто на эту сумму не согласится, что это много и что максимум мы согласны на 500 рублей (хотя за 500 рублей непонятно что можно было заказать). В итоге одна из танцовщиц и по совместительству преподаватель фламенко в МГИМО предложила пойти в "Che" на Лубянке. В итоге туда мы и пошли. Повезло, что разрешили без предоплаты, типа каждый заплатит в конце за себя (а мы как бы не успевали эту предоплату завести в ресторан, потому что были заняты). Это небольшой кубинский бар-ресторан. Очень уютный, там работают и играют кубинцы. Наелись кубинских блюд, начали с мохито, продолжили уже чем-то покрепче. У меня был коктейль из смеси джина, рома, текилы и всяких сиропов. Потом кто-то вышел в уборную, увидел небольшую площадку напротив музыкальной группы и позвал всех танцевать. Боже! Живая музыка! Самые настоящие кубинцы! "Viva la Cuba!", как говорится. Я себя так... кхем, не буду лучше говорить как... не вела никогда. Так раскованно. И вроде не пила почти - большой мохито и совсем чуть-чуть второго коктейля (крепковат, пусть и сладкий, но много за раз не выпьешь, да и поели неплохо - тоже влияет). Помню все. Очень люблю танцевать, помню пару движений с занятий латинскими танцами. Последним... Нет, предпоследним, но самым ярким было "Besame mucho", когда мы с девочкой были единственной парой девочка-девочка. Она хотела танцевать с Игорем (он же круто танцует), а я с Сашей. Он танцевал с другой девочкой. Потом я каким-то образом вклинилась, еще с кем-то из наших, получилась четверка: Саша и нас три девчонки. Он обнимает двоих за талии, а я, решив не терять партнера и оставшись посередине, просто обняла его за шею (такого я раньше точно никогда не делала). Ух, какой был танец! Жарко. Бедра, плечи, прикосновения... А в конце он просто опустил меня, придерживая за спину (вовремя все-таки я показывала, что мою спину можно гнуть, как угодно, иногда наклоняясь во время танца). Симпатичный парень. Надо узнать, есть ли у него девушка.
Потом меня позвали домой: "Если бы ты была старше, я бы разрешила остаться дольше!" Бред. Но было очень весело! Так не хотелось уезжать (поэтому я вспомнила о смске мамы только через час)! Танцплощадка была маленькой, но мы вытащили танцевать в итоге весь клуб. А еще нас фотографировали. Надеюсь, я вместе с Сашей там есть.
Боже, это было безумный день. Требую продолжения банкета!