Уже в течение не одного года Эцио приезжал на Тибрский остров, чтобы провести вместе с Николло церемонию посвящения. Число ассассинов постепенно росло, все чаще и чаще удавалось привлечь все новых и новых сторонников и тут же начинать обучение. У Чезаре Борджиа с каждым днем становилось все больше и больше врагов. У Рима с каждым днем становилось все больше и больше защитников.
Однако этот день для Аудиторе был особенным: к Ордену Ассассинов присоединялась его младшая сестра Клаудия. Как сказала недавно их мать: "Наконец-то вы вняли своим инстинктам". Эцио был до сих пор удивлен тому факту, что и его сестра тоже пошла по стопам их отца, перед его глазами до сих пор стояла картина, когда его маленькая Клаудия, стояла с ножом над трупами тамплиеров. И она действительно согласилась помочь ему в этой битве. Ему эта помощь на тот момент была нужна как никогда.
Все тот же текст. Все тот же огонь. Все та же протянутая, чуть дрожащая рука. Потрескивание углей. Шипение смыкающегося чугуна на пальце альянса.
- Nulla è reale... - начал повторять вместе с сестрой и остальными присутствовавшими ассассинами Эцио.
И в этот момент открылась дверь.

В церемониальную залу вошел молодой человек в привычном для всех белом одеянии ассассина. Чуть запыхавшийся, но одернувший себя от того, чтобы поднять глаза выше и лучше осмотреться.
- Надеюсь, я не опоздал? - слишком молодой голос, явно только недавно перестроившийся на бас. Недавно принятые в Орден расступились перед парнем, пропуская его вперед, ближе к Эцио. Он все так же не поднимал глаз, намеренно еще больше наклоняя голову, чтобы его лица совсем не было видно из-под капюшона. Левой рукой он придерживал плащ, причем оборотной стороной. На его поясе красовались ножи, а на руках была надета металлическая защита, причем, при более детальном изучении, явно не новая и видавшая не один бой. Юноша вплотную подошел к возвышению, где стояли ведущие церемонии и Клаудия, но так и не поднял своего лица, словно ожидая чего-то.
- Кто ты такой? - строго спросил Аудиторе, не выдержав. - Николло, ты не говорил мне...
- Он был на задании в Вене. Я собирался тебе сказать, просто не думал, что он так быстро вернется, - ответил Хранитель. - Кстати говоря, один из лучших наших учеников.
- Я тебя припоминаю, - задумчиво разглядывая вошедшего, сказал Эцио. - Ты тот самый молодой ассассин, вечно рвущийся в бой. Точно-точно.
- И это все, что вы обо мне помните? - немного с обидой спросил будущий ассассин, нервно теребя закинутую ткань.
- А ты хочешь сказать, что ты чем-то еще заметно отличился, кроме того, что ты и так самый лучший из всех учеников?
- Неужели я так сильно изменился за эти четыре года? Padre, - парень резко отпустил руку и раскинул плащ. С гербом семьи Аудиторе. И сразу же после этого Эцио увидел знакомые серые глаза, которые смотрели на него с неким вызовом.
- Posatore maledetto, - покачала головой Клаудия.
Маттео тем временем поднялся, вставая рядом с отцом. Он уже не был десятилетним мальчишкой, ростом отцу чуть выше пояса. Перед Эцио стоял взрослеющий молодой человек, уверенный в себе и даже чуть самоуверенный, задирающий высоко подбородок и с чуть нахальной ухмылкой. Аудиторе смотрел в свое сильно помолодевшее отражение.
- Ma come..? - только и смог спросить Эцио.
- А ты думал, я отпустил бы тетю и бабушку одних в Рим? Не недооценивай меня, - довольно усмехнулся юноша. - Crèdime, io sono preparato.
- Ты уверен?
- О чем ты? Конечно!
- Я просто хочу знать, что ты это делаешь на благо общего дела, а не из мести, - мрачно посмотрел на него отец.
- Во мне уже нет той ненависти и жажды мщения. Я лишь не хочу, чтобы кто-то пострадал от этой семьи Борджиа, как мы с тобой, - уверено ответил сын. Он знал, что он должен был на это сказать.
- Дай свою руку, - мягко и с облегчением сказал Эцио.
- Ничто есть истина и все дозволено, - три раза было сказано хором. Маттео вытянул вперед левую руку, разглядывая появившуюся метку на безымянном пальце.
Не волнуйся, Чезаре Борджиа. Мой отец не твой главный враг.
Я уже на шаг ближе к тебе. Надеюсь, ты готов и не будешь ждать удара с такой стороны.

Пришло время воплотить в жизнь сказку о настоящем прыжке Веры. Маттео долго ждал, пока же его тетушка наконец решится спрыгнуть и даже почти подтолкнул ее к этому, если бы не отец, вовремя остановивший его.
- Сам-то помнишь, как боялся? - усмехнулся Эцио.
- Это было давно, - отрезал Тео.
- Ну что ж, покажи себя тогда, - новоявленный Мастер Ордена Ассассинов протянул руку, указывая направление. Его сын лишь усмехнулся. И повернулся к нему лицом.
- После того, как я в первый раз прыгнул с крыши виллы, - начал он, делая шаги назад, настораживая и почти пугая своего отца, - меня не впечатлил полет, когда ты видишь, куда ты летишь. Так что я тренировался немного по-другому, - Эцио даже не сразу сообразил, что произошло.
Маттео громко рассмеялся, побежал к выступу, резко развернулся, подпрыгнул вверх и полетел в сторону земли, широко распахнув глаза и раскинув руки.
Это был его собственный прыжок Веры. Веры не в свои возможности и ласковость толщи воды, окружавшей остров.
А в то, что за руки его держит мать - его собственный ангел-хранитель.