полная версия на фикбукечитать дальшеКогда я очнулась, в глаза ударил яркий свет. Солнечный. Самый настоящий солнечный свет. Глаза слезились от его яркости и от осознания того, что это действительно настоящее солнце. Солнце, которое я не видела уже больше ста лет. Мне даже было не так важно, где я оказалась: я была уверена, что Гин выбросил меня где-то на краю земли. Сердце колотилось, как бешеное: я никак не могла до конца поверить, что я выбралась из Уэко Мундо, выбралась из-под гнета Айзена, и…
Маску снимать было страшно. Словно я должна была отделить какую-то часть себя и потерять ее навсегда. Скажи мне кто об этом чувстве буквально несколько месяцев назад, я бы рассмеялась этому человеку в лицо: еще совсем недавно я была готова распрощаться с арранкаром Мирабель, ее жизнью, любовью к Джаггерджаку…
Когда я сняла маску с нижней челюсти, где-то в сердце очень сильно кольнуло. Как будто вместе с маской я оторвала от себя немалый кусок. А образовавшаяся пустота теперь болела и ныла самой тупой болью. Мне кажется, я до сих пор слышу, как он умирает. А я слышала, как он умирает. Слышала, как он обращается в пантеру, слышала, как он кричит, что обязательно убьет Куросаки, что его, Кошачьего короля, не сразит никто и никогда.
Но уже тогда я знала, что он идет на верную смерть.
Пустота была такой пустой, что даже слезы сразу катились туда. Лучше бы они образовали пустую цепь, а меня сожрало мое одиночество.
Кто бы мне сказал сто лет назад, что я смогу создать внутри себя свое второе «я», а потом благополучно убить его, я бы никогда не поверила.
Но я же как-то выжила и пережила это.
И арранкара Мирабель не стало. Так же, как и погасли воспоминания о Кошачьем короле.
Тогда было главным понять, где я и как я могу найти свой некогда распавшийся отряд, который я до недавнего времени считала навсегда потерянным.
Кенсей.
Я долго не могла понять, почему первым я вспомнила именно это имя.
Когда ты – шинигами, то не так уж и сложно затеряться в толпе. Тебя этому учили. Но я тогда не затерялась, и меня нашел самый неожиданный человек среди всех шинигами, тот, кого я совсем не ожидала увидеть в том маленьком японском городишке.
- Цукико-тян? – услышала я совсем рядом. Так меня не звали уже очень давно, и мне почти что показалось, что я просто хотела это услышать.
- Цукико-тян, это ты? – тут я обернулась, когда окончательно поняла, что мне не почудилось, что это не было каким-то отголоском прошлого. Меня звал знакомый голос.
- У-Урахара-сан? – последний, кого я ожидала увидеть, был капитан 12 отряда. Видимо, уже бывший, судя по его внешнему виду.
- Цукико-тян, как это возможно? – уже кричал он, обнимая меня. Последний раз меня обнимал Гриммджоу. Но это объятие было не таким.
- Что вы здесь делаете? Где я? Это – Сейрейтей?
- Нет, дорогая моя, что ты! Боже, до сих пор не могу поверить! Иди за мной, тебе не стоит просто так шарахаться по улицам Каракуры!
- Кара-чего?
- Значит, сто лет, - удрученно сказал он, выслушав мой рассказ. – Странно, что ты вообще выжила.
- И вас смущают только сто лет одиночества во всей этой истории? – попыталась усмехнуться Цукико.
- О да, я бы сразу свихнулся без своей силы, да еще и один! Ты показала просто невероятную выдержку, Цукико-тян!
- Прошу, не зовите меня так, - она отставила свою чашку и грозно посмотрела ему в глаза. – «Цукико-тян» погибла больше ста лет назад, когда отправилась спасать своего капитана. Это больше не мое имя.
- Акай-сан, - учтиво начал Кицке, - прошу меня простить. На самом деле я действительно поражен той выдержке и той силе, которая открылась в тебе за эти годы. Я ведь помню тебя совсем девчонкой все-таки, - он улыбнулся той нежной отеческой улыбкой, которой иногда улыбался Укитаке.
- Уже не девчонка, действительно, - немного грустно и вместе с тем легко улыбнулась девушка. – Прошу простить, Урахара-сан…
- Что ты хочешь узнать? Что случилось с твоим капитаном?
- Я знаю, что он и остальные живы, - тут бывший капитан был готов удивиться.
- Откуда?
- Выведала у арранкара, которому служила. Он любил в красках рассказывать о своих сражениях, - она не знала, что дальше сказать.
- И тебе как-то грустно от этого, я прав? Все еще чувствуешь что-то к Гину?
- О нет, что вы, - тут же ответила девушка. – С этим покончено. Это была чистая глупость, последствия которой мне уже не разгрести, наверное. Возможно, если я найду свой отряд, Хирако примет меня обратно, но…
Но не Кенсей.
- Помнишь, у тебя был кулон? То единственное, что ты взяла из дома, поступив в Академию шинигами?
Цукико инстинктивно поднесла руку к шее. За столько лет она уже успела отвыкнуть от привычного легкого холода металла, перестала истязать руками цепочку при волнении.
- Когда Гин похитил меня, кулона уже со мной не было, - вспомнила Акай.
- Все верно, - кивнул Урахара. – Ичимару подбросил его на место Холлоуфикации, чтобы все решили, будто ты самозабвенно отправились спасать твоего капитана, но не выжила.
- И кто-то этому поверил? – искреннее удивилась и возмутилась она. Неужели все капитаны так легко повелись на эту проделку?
- Все были заняты мной: ведь меня обвинили в произошедшем, - ухмыльнулся Кицке и поправил шляпу. – Однако кулон я забрал, - широко улыбнулся он. – И кое-кто не расстается с ним.
***
- Цукико, ну что ты творишь? Твое кидо совсем бесполезное! – кричал Кенсей на свою ученицу. – Отряд мне позоришь, что за дерьмо!
- Кенсей-семпай… - все тело девушки тряслось просто от его голоса, - но ведь это же кидо такого высокого уровня… Я еще не могу…
- Все ты можешь! Я видел! Еще раз!
Цукико очень хотела убежать, но имела права. Все-таки он был одним из капитанов и ее учителем.
Она его боялась до дрожи во всем теле.
Но сдаваться просто так она тоже не собиралась.
Не смогу с кидо, смогу с зампакто!
Однако он как обычно был проворнее.
- Не забывай прикрывать свою собственную спину, - после этого он всегда легко пинал ее на землю.
- Он все истязает несчастную? – смеясь, отметил Укитаке.
- Ну видит он в ней что-то, ничего не могу поделать, - вздохнул Шинджи. – Уперся рогом, сказал, что обучит ее, выучит минимум до третьего офицера.
- До третьего? – искренне удивился Джууширо. – Хирако, да ты посмотри на нее, она же худее тростинки! И кидо совсем не выходит, реяцу нестабильная. Зачем ты ее вообще к себе взял, напомни?
- Кенсей настоял. С пеной у рта доказывал, что ее надо взять.
- Почему не взял к себе?
- Вроде как мест нет, - усмехнулся Хирако. – Но что-то в ней есть. И мне кажется, что пока что только Кенсей разглядел, что именно.
- Ну же! Разозлись хорошенько! Шинигами должен уметь злиться и использовать свою агрессию! – не унимался Кенсей.
- Я не буду этого делать!
- Ты хочешь стать третьим офицером? Или надо вернуть тебя обратно к отцу?!
И вот тут она разозлилась.
Он не смел так с ней разговаривать.
Цукико не была до конца уверена, что у нее получится, но ей очень хотелось положить своего временного сенсея на лопатки.
- Кости зверей, шпиль; кровавый кристалл…
- Акай! Ты что делаешь! – Мугурума вдруг осознал, до чего довел девчонку. – Хирако, Укитаке! Уходите отсюда!
– …стальное кольцо, движение ветра, спокойствие неба. Звук, пронзающий землю…
- Цукико, остановись! – кричал уже капитан. Но немного опоздал.
- А ну извинитесь передо мной, Кенсей-семпай! Хадо №63: Райкохо! – крикнула Акай, выплеснув из своих рук мощную желтую молнию.
Ее еще несколько столетий звали «Желтой молнией» и просили повторить трюк. Но с тех пор ее больше никто так не рисковал злить.
К Кенсею в лазарет она ходила каждый день, а Укитаке произнес сакральное: «Эти двое друг друга стоят. Если уж Сейрейтей и будет разрушено, то только из-за Мугурумы и Акай».
Когда Хирако попросил Цукико следить за Ичимару Гином и Айзеном, Кенсей был против больше всех.
- Ты понимаешь, что ты творишь? Она же совсем голову потеряет!
- Ну что ты начинаешь. Увлеченный шпион – хороший шпион.
- С каких пор? Мы не знаем, что именно они замышляют, а ты отправляешь туда ее!
- С каких пор она тебя так волнует, а? – Шинджи улыбнулся своей самой широкой улыбкой. – Что, влюбился, Кенсей? – он протянул его имя максимально вальяжно и с максимальным сарказмом. Мугурума стал пунцовым.
- Причем здесь это!
- То есть ты признаешь то, что все и так знают, кроме нее самой, да? – улыбнулся он еще шире.
- Хирако, ты невыносим! Никакие чувства не важны, вы подвергаете девочку опасности! Я остановлю ее. Лучше я или кто-то другой пусть следит за Гином.
- Исключено, - голос капитан вдруг стал холоден. – Это может сделать только она, капитанов вовлекать нельзя. Я осознаю все риски. Но только она сможет подобраться к нему максимально близко. Оберегай ее, Кенсей, если ты так этого хочешь. Но не смей мешать ее заданию. От этого зависит судьба всего Сейрейтея.
Кенсей начал обращаться в Пустого, когда почувствовал, что реяцу Цукико пропала.
И вернуться обратно ему было сложнее всех.
Однажды он проснулся уже в новом для себя мире, а Урахара молча протянул ему кулон в виде полумесяца: «Это все, что осталось», - сказал Кицке, после чего поспешно ушел.
В тот день Кенсей был готов вновь обратиться в Пустого и с тех пор носил ее кулон, не снимая.
***
В тот день Кенсей единственный был в городе.
Когда он подходил к их ангару, он почувствовал колебания до боли знакомой реяцу, и уже был готов бросить все, чтобы бежать туда.
Он не верил до самого конца, пока она не остригла волосы зампакто.
- Цукико-тян! – кричал капитан, несясь к ней, сломя ноги.
Кенсей же просто подошел к ней со спины и крепко обнял. Один далекий прыжок в шунпо, чтобы унести ее подальше ото всех, чтобы никто их не видел.
Ну и чтобы Хирако смешно споткнулся.
- Ты как всегда забываешь прикрыть собственную спину.
- Кенсей-семпай…
- Если этот придурок еще хоть раз отправит тебя на дурацкое шпионское задание… Я тебя не отпущу.
И она впервые чувствовала, что ей это говорят искренне.
***
- Хирако-тайчо! А что сегодня… - договорить ей не дали, причем довольно грубо, просто закрыв рот рукой и отстраняя от входа в кабинет капитана.
- А ну тихо, офицер! – громко шикнул на нее капитан.
- Да что я сделала-то? Я же просто…
- У тебя проблемы с исполнением приказов? – Цукико в тот момент показалось, что проглотить язык – самое быстрое решение ее проблемы в виде неожиданно образовавшегося капитана Мугурумы.
- Нет, Кенсей-тайчо, - тихо и сдержанно ответила она.
- Ты что здесь забыла?
- Пришла к своему капитану узнать, каков распорядок на сегодня, - она сделала упор на принадлежности к своему отряду, в очередной раз напоминая, что вообще-то она из пятого отряда, а не девятого. Только почему-то капитан Мугурума никак не признавал это.
- А на собрании утром тебе было дано мало информации?
- Так он же ничего не сказал! – попыталась она возмутиться, вовремя снизив громкость голоса. – Хирако-тайчо просто поздоровался и ушел!
- И?
- Ииии? – с издевкой спросила Акай. – Мы же не для того нанимались сюда, чтобы… спать?!
- А, то есть тебе нечем заняться? – слишком хитро ухмыльнулся Кенсей. Настолько хитро, что Цукико уже заранее пожалела себя на сто лет вперед.
К концу дня он заставил ее убрать всю территорию отряда под своим постоянным наблюдением. Это была не ее работа, но она чувствовала, что сдаться ей нельзя было просто никак.
В конце концов именно Кенсей сказал выбрать ее среди других учеников Академии.
И она до сих пор не понимала почему.
Ну же, сдавайся. Где же твоя чертова гордость, девчонка?!
Он опрокинул ведро с водой, как бы случайно проходя мимо.
- Не забудь все убрать, Цукико, - протянул он максимально надменно, пытаясь все-таки достучаться до нее, что она должна подняться и воспротивиться.
- Кенсей, это что было? – устало потирая висок спросил Шинджи. – Зачем надо было мучить несчастную девочку? Если тебе надо развлечься, возьми кого-нибудь постарше. И из своего отряда, желательно, - как бы между делом отметил он.
- Я ее не понимаю, - ответил Мугурума, продолжая наблюдать за ней. Цукико возвращалась в казармы. – С одной стороны такая дерзкая, а с другой – идеальный солдат. Вот знает же, что это не часть тренировки, а проверка. И все равно упрямо идет вперед.
- Я смотрю, она привлекла тебя еще с Академии, - ухмыльнулся Хирако, делая еще один глоток чая.
- Что-то в ней есть, - забывшись, ответил капитан.
- Куда идешь, на ночь глядя? – Цукико едва заметно дернулась от неожиданности. Мало того, что кто-то застал ее после отбоя, так еще и капитан из другого отряда, которого она боялась больше Шинджи.
- Проветриться перед сном, Мугурума-тайчо, - максимально учтиво ответила она, продолжая идти.
Главное, чтобы голос не дрогнул.
- Своеобразное времяпрепровождение для шинигами, - коротко отметил Кенсей, не очень представляя, как дальше продолжать этот разговор.
- У каждого свои способы расслабления.
- Почему ты пошла в Академию? – он поравнялся с ней.
- Разве это не удел всех душ, обнаруживших у себя реяцу?
- Главное, что мы проверяем в студентах – отсутствия желания самоубийства. Потому что армия – это самоубийство. Просто у всех оно происходит в разное время. Надеюсь, это не про тебя?
- Я хотела стать шинигами, чтобы доказать, что я способна защищать души. Но не для самоубийства. Доброй ночи, Кенсей-тайчо, - она развернулась, и ушла в другую сторону. Казармы ее отряда находились в противоположной.
Но сердце ее билось так, что ей было необходимо сбежать в любом направлении.
Лишь бы подальше от него.
Какой же я дурак.
- Ну что, готова к званию третьего офицера? – как всегда попытался он поддеть ее.
- У меня был хороший учитель, - усмехнулась Акай, как-то странно на него поглядывая.
Казалось бы, подобный взгляд он ждал давно, но не был готов к нему совершенно.
- Не все же тебя за уши-то подтягивать, - попытался отшутиться Кенсей.
- Кенсей-семпай… Спасибо, что помогли мне.
- Да ты сама все сделала. Вот увидишь, Хирако назначит тебя третьим офицером.
- Вы будете гордиться мной?
- Обязательно, - он позволил себе поцеловать ее в лоб и коротко прижать к себе. Буквально на одну секунду дольше необходимого.
И буквально на одну секунду он успел почувствовать, как быстро бьется его сердце рядом с ней.
А потом появился Ичимару Гин и очень неожиданно занял ее место в отряде и очень близко к Айзену Соуске.
В тот день, когда она пыталась защитить своего капитана от Пустого, именно Кенсей успел ее поймать.
Но она этого не вспомнит.
Ведь он так и не дошел до нее в лазарете, испугавшись собственного желания узнать, насколько она жива.
А потом пришел Ичимару Гин.
- Я все еще против ее миссии, Хирако, - грозно сказал он, скрестив руки над коллегой из пятого отряда.
- Шпион за моим офицером может быть только из ряда моих офицеров, - отрезал Шинджи. – А если ты в нее влюбился, то мог бы признаться как-то иначе.
- Да о чем ты вообще! Я всего лишь беспокоюсь за всю операцию!
- Если продолжишь и дальше беспокоиться, то я все ей расскажу.
- Если с ней что-то случится, я не прощу тебе никогда, Хирако.
- То есть не осталось даже тела? – тихо спросил Кенсей, сжимая до боли кулак с ее кулоном.
- Ничего не нашли. Только кулон на месте вашей Холлоуфикации, - грустно ответил Кицке, стараясь как можно скорее уйти подальше от бывшего капитана девятого отряда.
- Какова вероятность… - начал Кенсей и тут же замялся. В горле встал неприятный горький комок. Одно движение – и разорвется, останется без голоса.
- Мугурума, я не могу…
- Какова вероятность, что ее убил я? – наконец выдавил он из себя. – Ведь я первым стал Пустым, верно?
- Я появился слишком поздно, чтобы знать это, - соврал Урахара. Хотя он так и не смог выяснить, были ли их любимая Цукико-тян на том побоище вообще. Сложно сказать, что было большей загадкой: Холлоуфикация или то, что она пропала без следа. – Что последнее ты помнишь?
Кенсей отвернулся от него. Он явно не первый раз пытался это вспомнить. И не первый раз ему было так тяжело от этих воспоминаний.
- Пустоту. Она заполняла меня своей яростью, своей силой, своим опустошением. Я не помню только одного, - замялся он. – Я не помню, что было раньше: ощущение, как погасла ее реяцу, или эта пустота.
- Ты же понимаешь, что ты не виноват?
- Я позволил Хирако отправить ее следить за Ичимару. При всем своем отношении к ней я это позволил. И теперь я должен вечность жить с тем, что я ее скорей всего убил, - Кенсей сел на ближайший камень, сжимая ее кулон в руке и сдерживая слезы.
Его друзья едва успели спасти его от буквального саморазрушения.
Даже вайзарды не застрахованы от пустоты боли Пустых.
***
- Хирако, где ты это раздобыл? – спросил уже немного поплывший Кенсей. – Давно не помню, чтобы в Сейрейтей поставляли такой хороший алкоголь!
- Тише-тише, ты своим ором самого Ямамото разбудишь! – шикнул Шинджи.
- И вообще надо запивать чаем, а то завтра никто из присутствующих капитанов не проведет ни одно собрание, - как всегда покровительственно отметил Укитаке.
- Заметь, что здесь не так уж и много капитанов, - хихикнул Кьераку.
В дверь постучали.
- Тсс, тихо! – скомандовал кто-то из собравшихся.
Но дверь все равно открылась.
- Хирако-тайчо! Укитаке-тайчо! Вы все… - сдержала она вопль негодования.
- Между прочим у Кьераку-тайчо – день рождения, Цукико-тян! Так что или заходи, или закрой дверь!
- В смысле «заходи»? – попытался возмутиться пунцовый Кенсей, но капитан пятого отряда был уже не остановим.
- Давай провожу, а то не дойдешь, - он подхватил ее, а она просто упала ему в руки.
- Кенсей-семпай, это как-то неправильно, - попыталась одернуться Цукико, снова оступаясь.
- Неправильно было слушать своего капитана и пить, - улыбнулся Мугурума.
- Неправильно было пожелать остаться из-за вас, - буквально промурлыкала она. Кенсей остановился, еле сдерживая и без того сбившееся дыхание.
- Еще одно слово, и я пренебрегу полномочиями и поцелую тебя, - сказал он больше для себя, чтобы не наделать глупостей.
- Вы из-за этого не взяли меня к себе в отряд? Вы же неспроста взяли меня в ученицы. Никто из капитанов этого не делает, - продолжала она словно бросать ему вызов.
- Это чтобы доказать Шинджи, что он не видит твой потенциал.
Она повернулась к нему, и взгляд он отвести уже не мог.
- И все? Что во мне для вас не так?
- Слишком все не так, - он осторожно притянул ее к себе и поцеловал. И он так надеялся, он она ему не ответит, оттолкнет, даст пощечину – что угодно.
И как же сложно было остановиться.
Потом Цукико попыталась что-то сказать, но просто обмякла в его руках, засыпая.
Еще никогда ему не приходилось проникать в казармы чужого отряда.
На следующий день Кенсей не тренировал ее.
А Цукико на следующий день помнила только то, как он покраснел, когда ей предложили остаться на празднике. Она решила, что поцелуй ей приснился.
Потом появился Ичимару Гин.
***
- Ты должен перестать себя корить, - сказал ему Шинджи.
- Я ее убил, Хирако.
- У Кицке так и не нашлось подтверждений. Тело не было найдено.
- Тогда почему я ношу ее кулон на своей шее?
- Ты не думал, что это было сделано специально?
- Она могла пойти за нами. Она знала твою реяцу, мою, Хиери. Цукико бы понеслась спасать нас.
- И ты еще говорил мне, что она просто твоя ученица.
- Ты помнишь день рождения Кьераку?
- Когда ты принес ее казармы? – усмехнулся Шинджи. – Это было мило, Мугурума.
- Я ее поцеловал тогда, - коротко сказал Кенсей, еще больше отвернувшись от друга. – Я пообещал себе, что сохраню этот момент в памяти и больше не позволю этому повториться. Я испугался.
И как же он хотел повторить это еще раз.
- А потом появился Ичимару Гин.
- Все верно.
- Она тебе ответила?
- Да, - сухо ответил он. – Она мне ответила. А я ее убил.
Когда он наконец осознал, что живая Акай стоит перед ним, он едва не выпустил своего Пустого. Его сдержало только опасение навредить ей.
- Цукико, я тебя больше не отпущу, - повторил он ей тихо на ухо.
- Кенсей-семпай, вы меня задушите, - коротко рассмеялась она, поворачиваясь к нему.
- Ты не представляешь, как я рад, что ты жива, - он приподнял ее лицо за подбородок, пытаясь углядеть те черты, что изменились за прошедшие сто лет. Хотя бы одну морщинку, другой изгиб улыбки. Но изменились только глаза. Больше никакой наивности. Только холод и страх.
- Можно я попрошу очень странную вещь? – спросила она. – Поцелуйте меня так же, как после дня рождения Кьераку-тайчо перед моим исчезновением.
- Ты помнишь, да?
- У меня было время вспомнить очень многое, на что я раньше не обращала внимания.
- Кенсей, она – мой новый третий офицер, убери руки, я тоже хочу ее обнять! – кричал Шинджи издалека.
- Скорей, мой пожизненный лейтенант, - улыбнулся и тихо сказал Кенсей. – Только не говори Лаву или Маширо – не поймут, - коротко рассмеялся он, наконец ее целуя.
И Цукико все еще осознавала, что это искренне.
***
- Уже сдаешься?
- Hado 31: Shakkaho!
- Шинигами?
В Гриммджоу был направлен поток красной энергии, похожей на Cero. Это заклинание кидо было единственным, которым Цукико владела безупречно. Он еле увернулся.
- Постарайся больше не забываться. Запомни: ты теперь арранкар. А ты, Гриммджоу, должен будешь хранить в тайне, что когда-то она была шинигами.
- Ха! Вот уж услужили, Айзен-сама! На кой черт мне шинигами во фракции?
- Сам тоже не забывайся, Джаггерджак, - холодно сказал Айзен. – Какой номер присвоим ей, Ичимару?
- Может, 69? – как всегда по-лисьи ухмыльнулся Гин.
- Что? – искривился арранкар. – Ну это же совсем стыдно! Если уж и оценивать ее, то номер 17, не дальше!
- Точно, 69, - коротко посмеялся Айзен. – Так внимания меньше. Забирай ее, Гриммджоу. Можешь делать с ней, что хочешь, - махнул он рукой, указывая на выход. – Не забудь сделать ей татуировку на торсе.
Его татуировка.
- Зачем? Ведь только Эспада получает знаки отличия!
- Она тебе как-нибудь расскажет, зачем это.
В жизни Акай начались самые сложные испытания. Она едва смогла сдержать подкатившие к глазам слезы – что-то подсказывало ей, что ее новый «хозяин» не терпит этого.
- Ты какая-то потрепанная. Где же твоя сила воли, Цу-ки-ко-тян?
– И что за 69? Что это был за бред у Айзена тогда?
Мирабель отвернулась. Как ни странно слез не было. Боль была уже какая-то тупая. Неужели она и правда уже настолько все забыла?
- Был один капитан, - удивительно холодно начала она, - Мугурума-тайчо, девятый отряд. Он тренировал меня. Долго же ты выжидал, чтобы спросить это.
Почему-то назвать его по имени язык не повернулся.
Кенсей?
- И что у тебя было с этим капитаном?
- Ничего особенного, - не соврала она. Мирабель до сих пор не была уверена, что Кенсей целовал Цукико тогда, незадолго до их общего исчезновения. – Мне кажется, что он что-то видел во мне, возможно больше, чем все остальные. Видимо, Гина это почему-то задевало в те годы, раз он решил буквально высечь напоминание о нем на мне.
- Татуировка?
- У него точно такая же. Мугурума – «шестерка», номер отряда – «девятка», - она незаметно для себя положила руку на место рисунка.
- Вернуться к нему задумала, да?
- Чтобы к кому-то вернуться, надо отсюда выбраться, Гриммджоу, - Мирабель отвернулась, чтобы он не заметил, как неожиданно заблестели ее глаза.
А что если..?
- Гриммджоу… - начала осторожно Мирабель, - а можешь еще раз рассказать, с кем ты дрался вчера? – она очень боялась, что получит ту еще взбучку за эти вопросы. Джаггерджак в принципе не любил вопросы, а вопросы про драки, где ему надрали задницу, тем более ненавидел.
- Ну что тебе еще надо знать?! – озлобился он. – Рыжий пацан, девица с ледяным мечом и мужик с идиотской улыбкой от уха до уха в маске Пустого!
- А волосы были длинные?
- У кого? Мирабель, мать твою, тебе это все зачем?
- У того, что с улыбкой, - коротко ответила она.
- Хочешь удостовериться, что это – твой прекрасный капитан? – начал кричать арранкар.
- Я должна знать, будет ли меня кто-то ждать, когда я сбегу отсюда. Хирако Шинджи – будет. Поэтому расскажи мне в деталях, с кем ты дрался, Гриммджоу.
***
- Ты промазала, Акай, признай!
- Ничего я не промазала! И нормальное у меня кидо! Сейчас как покажу тебе кидо, Юкио, перестанешь зарываться!
- Да ты только зампакто и умеешь размахивать! А что если без него останешься, а..? – студент замер на полуслове.
- Значит, буду бить кидо, которое у меня вполне себе нормальное! – еще пуще прежнего доказывала Цукико. – И чего это ты замолчал?
- Малышня, мы вам тут не мешаем?
- Одну минуточку, сейчас идет очень важный спор! – она быстро развернулась, чтобы все высказать неожиданно встрявшему шинигами свое недовольство, чтобы продолжить. – Так вот, Юкио, в следующий раз, когда надумаешь поддевать меня, советую пользоваться не словами, а мечом, так что собери свои выпученные глаза на место и больше не подходи ко мне!
Вокруг Акай нависла настолько угнетающая тишина, что она в какой-то момент все же смекнула, что несколько секунду назад накричала на одного из капитанов.
Прощай мой карьера шинигами.
- Хирако, тебе подойдет такая девица для разнообразия, возьми к себе, - посмеялся капитан девятого отряда, проходя мимо и не обращая внимания, насколько пунцовой стала девушка.
Она думала, он шутит.
Но на следующий день она стала шинигами пятого отряда под руководством капитана Хирако Шинджи.
Lewis Capaldi - Hold Me While You Wait
- У меня есть подозрение, что ты никак не расскажешь мне все, что с тобой там случилось.
- Я не уверена, что хочу это вспоминать.
- Ты рассказала, как тебя похитил Гин, как тебя избивал тот арранкар, как тебя унижал Айзен. Но там явно было что-то еще.
- Кенсей, пожалуйста, не надо. Это закончилось. Это было не со мной.
- Не обманывай себя.
- А что ты хочешь услышать?! Как мне было плохо без тебя?! Как страшно мне было?! Хочешь, чтобы я еще раз пропустила это через себя?!
- Я хочу, чтобы ты это отпустила.
- Я это отпустила в тот самый миг, когда втоптала свою фальшивую маску арранкара в землю.
- Цукико, послушай… Я не хотел и не хочу тебя обидеть. И не хочу, чтобы тебе снова было больно. Просто мне кажется, что ты все еще пленник той маски и тех событий.
- И что же ты хочешь услышать? Рассказ, как я чуть не сошла с ума в той комнате под Советом 46? Как спустя сто лет Гин притащил меня в Уэко Мундо к этому насильнику арранкару? Рассказать тебе в красках, что он со мной делал и сколько раз, Кенсей? Сколько раз я плакала, и сколько раз он меня за это бил? Или тебе интересно, насколько мне было больно, когда мне набивали твою татуировку на животе?! Да, это было больно! Было больно, когда Айзен и Гин смеялись, заставляли меня носить форму, чтобы было видно мой номер! Было безумно больно, когда Гриммджоу Джаггерджак насиловал меня три дня подряд до потери сознания! А еще тяжелее было потерять саму себя, принять новый облик, новое имя и новую сущность! А теперь представь эту боль, увеличенную в несколько сотен, тысяч раз, когда я узнала, что вы живы и что я этим предала вас! Доволен, Кенсей? Теперь ты знаешь все обстоятельства моего похищения и моего пребывания в Уэко Мундо! Теперь тебе легче, мать твою?!
- Легче. Теперь я знаю, почему ты иногда не даешь себя обнять, почему ты боишься темноты. Понимаю, почему ты боишься близости. Я больше ста лет не знал, где ты и что ты вообще жива. Я больше ста лет был уверен, что я повинен в твоей смерти. Позволь узнать тебя заново. И запомни: ты не предала нас. Ты выжила. И ты к нам вернулась, пусть и заново собранная по осколкам. И вообще: в нашей компании есть только одна истеричка, и это место давно забито мной.
@темы:
-creating something,
-fanfiction,
-role games are love,
-not mine written by me,
-Bleach